|
|
||
|
|||
Несмотря на тот факт, что народы, живущие по обе стороны Пянджа, являются очень родственными (ведь река, по вине большой политики, просто разделила княжества Шугнан, Рушан и Вахан на части), за те сто с лишним лет, что прошли с момента разделения, судьбы их развивались совершенно разными путями. И несмотря на то, что моих собственных впечатлений об Афганистане мне будет не доставать, рассказов о той стороне Пянджа я наслушался предостаточно, и в данной главе я сделаю попытку суммировать их и рассказать о том, что же все-таки из этого разделения получилось. Сделав экскурс в историю, мы узнаем, что Памирские княжества Шугнан, Рушан и Вахан существовали еще со средних веков. К девятнадцатому веку все они попали в вассальную зависимость к Бухарскому ханству, над которым, в свою очередь, был установлен в 1868 году протекторат Российской империи. Границы княжеств не было строго определенными, тем более в таком клокочущем страстями регионе, да еще и в соседстве с афганским эмиром Абдуррахман-ханом, который прославился своей особой нелюбовью по отношению к «неверным» (а большинство населения Бадахшана как раз подпадало под это определение) и очень часто показывал её на деле, организовывая кровожадные нападения. Участники «Большой игры» в Центральной Азии - Российская и Британская империи рассматривали в XIX веке Памир в качестве особо стратегического региона. Одной из причин повышенного внимания к региону со стороны англичан являлся предположительный план военного похода российских войск через горы Памира в британскую Индию. Обе стороны делали попытки закрепиться на Памире, и в то время эти места просто кишмя кишели географами, этнографами, разнообразными путешественниками и учеными и, конечно же, военными, но у всех у них была одна главная задача – разведывательная, потому как никто не осмеливался предпринять решительные действия. Порывы военных с обеих сторон сдерживали дипломаты и политики, опасавшиеся слишком открытой конфронтации. В конце концов, Российская и Британская империи пришли к обоюдовыгодному решению, которое было закреплено рядом межгосударственных договоров и окончательно оформлено в 1896 году. В соответствии с договором, граница между зонами влияния устанавливалась по реке Пяндж, а Ваханский коридор (полоска левого берега) передавалась афганскому эмиру. Таким образом, обе державы получили буферную зону между своими владениями, дабы не искушать судьбу и избавить себя от возможных пограничных конфликтов. Естественно, что интересы местных народов тут учитывались в последнюю очередь, значение имели лишь интересы обеих империй, да очевидная простота в разграничении владений по естественному водному рубежу. Так, земли бадахшанских княжеств оказались разделенными по географическому принципу, без учета этнического деления. Граница между современным Таджикистаном и Афганистаном по сей день проходит большей частью по той самой, установленной договором, линии. И по сей день, существует два Бадахшана – таджикский и афганский. Сложно сказать, каких последствий для современного Горного Бадахшана у этого разделения было больше – положительных или отрицательных. Да, родственников во многих случаях стала разделять граница, порушились многолетние родовые связи, пришли в упадок какие-то сферы местной экономики. Но, с другой стороны, в афганской части Бадахшана до сих пор отсутствуют асфальтовые дороги, подавляющее большинство населения живет в условиях, весьма близких к средневековым, а уж по поводу спокойствия на земле Афганистана долгое время речи и вообще не шло. Да и российские войска, пришедшие на Памир в конце XIX века, буквально спасли бадахшанцев от террора афганского эмира, именно поэтому местное население до сих пор с таким теплом относится к русским. И в целом, переход в российское подданство всегда воспринимался здесь, как единственно правильное решение, без попыток представить данную страницу своей истории в качестве колонизации. В левобережье рек Пяндж и Памир проживают не только родственные таджикским памирцам народы, но также и кыргызы, попавшие туда (речь идет о Ваханском коридоре) в тридцатых годах прошлого века. Тогда, спасаясь от советской власти, лидер памирских кыргызов, Рахманкул-хан откочевал с подчиненными ему людьми на так называемый Малый или Афганский Памир. В течение довольно продолжительного времени жизнь кыргызов, поселившихся в афганской части Памира, была относительно благополучной, а Рахманкул-хану афганским монархом был даже присвоен титул «Защитник Памира». Однако, те кыргызы, которые остались в Ваханском коридоре до наших дней, это всего лишь остатки подчиненных Рахманкулу родов, не пожелавшие покинуть пастбища в конце семидесятых годов, когда основная часть народа, испуганная революцией в Афганистане, пустилась в долгие скитания и, в конце концов, обрела родину в Турции. Кыргызы, живущие в таджикской части Памира и бывающие по каким-то делам в Афганистане, отзываются о жизни афганских кыргызов очень отрицательно, говоря, что на той стороне реки все еще средневековье. Долгая изоляция не способствует соответствующему развитию людей, которые до сих пор не получают нормального медицинского обслуживания и хотя бы примитивного образования, а также почти поголовно употребляют наркотики. Однако, мало кто из них хочет оставлять ставшие родными им пастбища Малого Памира, предпочитая неизвестности жизнь в изоляции и нищете. Наркотики и Афганистан уже долгое время вызывают в умах людей взаимные ассоциации. И отнюдь, не зря: м ногие говорят, что Хорог развивается не только благодаря деятельности международных организаций. Близость к Афганистану делает Горный Бадахшан первым перевалочным пунктом в торговле героином. Отсюда он начинает растекаться по Кыргызстану, Казахстану и России, а потом и еще дальше. Не могу сказать, что здесь присутствует отрицательное отношение к торговле наркотиками. Да, наркоманы – это плохо, это отбросы общества и почти единственные люди в Бадахшане, которые способны поднять руку на чужую вещь, но торговля – это другое, это бизнес, который позволяет выжить и прокормить семью в тех совсем нелегких экономических условиях, в которых в настоящее время находится Горный Бадахшан. По причине столь буйного развития наркоторговли, левобережье Пянджа не столь сильно поддерживается международными гуманитарными организациями, как это имеет место в таджикской части Горного Бадахшана. Но, в целом, афганская провинция Бадахшан уже долгие годы является относительно спокойным местом. В годы войны с движением «Талибан», в столице Бадахшана, городе Файзабаде располагалась временная ставка правительства Северного Альянса, руководимого легендарным Ахмад-Шахом Масудом. И эта, самая северная из афганских провинций, так никогда и не была занята талибами. После нескольких дней в долине Пянджа у нас создалось впечатление, что граница между Таджикистаном и Афганистаном в наши дни отнюдь на «на замке». Местные говорят, что ситуация пока что сдерживается тем фактором, что у афганцев своих проблем хватает и на правый берег Пянджа их не особо тянет. Говорят, что раньше, до ухода из Таджикистана российских войск, пограничные патрули и заставы были широко распространены в Ваханской долине. Теперь же, за несколько дней пребывания, мы наткнулись на патруль всего лишь дважды, причем в первый раз, пограничники сделали вид, что не замечают нас, развернувшись лицами к Пянджу, а второй раз проверили документы, когда мы сидели возле магазина в Шитхарве, и очевидно, по причине того, что им просто нечего было делать. И хотя я ратую за отсутствие границ и барьеров, препятствующих общению между людьми, по-моему, это не тот случай.
|
 |
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||
|
